— Аки Саид-али-и! О, аки Саид-али-и! Шумо стоять намекунам. Поедем?

Саид-али его не слушал. Он потер свою седую бороду, плюнул на палец и пересчитал, как счетная машина для денег купюры.

— Давай, парень, поехали. Тебе куда?
— Якачинар.
— Садись.
— Чанд сум?
— Рубль, — невозмутимо сказал Саид-али и указал на маршрутку, в которой томилось от ожидания и жары человек двадцать.

Аки Саид-али был уважаемым человеком. Жил он в каком-то кишлаке, а работал на Гипроземе, отвозя дотошных клиентов вдаль к Мехкарьеру и дальше.

Маршрутка была уже изрядно побита — фары стояли мотоциклетные, наконечником ручки переключения скоростей служила простая круглая-дверная, а вместо замка на двери — стальной ангарный засов. Саид-али, в отличие от большинства своих клиентов хорошо знал русский язык, с акцентом, но все же; и я подумал, что, быть может, в советское время он наверняка работал комбайнером или трактористом.

Нельзя медлить, желтые такие. Их нужно было найти. Переискать всю вселенную, если потребуется, но сегодня я должен держать этот красивый солнечный букет, я обещал.

— Аки Саид-али-и! Здесь остановите! Аминджада манкунед! — Я закричал. Не кричать было нельзя — маршрутка рассчитана на 13 человек, но здесь свои законы. Чтобы заработать положенную ежедневную сумму нужно сажать по 20-25. Сначала удивляешься, а потом привыкаешь.

Саид-али от неожиданность резко нажал на тормоз, и вся толпа попадала вперед. Потом важно повернулся и посмотрел на меня — я его удивил и за это он меня зауважал. Я обратился к нему не как к деду, но как к старцу-мудрецу.

Он моргнул и вежливо сказал на русском:

— Пожалуйста, парень. Всего тебе хорошего.

Дорога шла вперед, а где-то во дворах широких хаусов росли великолепные желтые веселые цветы — подсолнухи. Я прыгал, приподнимался на заборы, чтобы увидеть их. Нужно пройти много домов. А по дороге обратно, уже неся в руках охапку желтых цветов, меня все спрашивали, зачем же они нужны, там ведь еще нет семечек. А я смеялся им в ответ счастливым смехом и раздавал сорванные персики. Меня благодарили и приглашали на обед.

А вечером, счастливый сидя на ступеньках фонтана, я говорил по телефону:

— Привет!
— Привет, спасибо за подсолнухи.
— Желтые такие. Я ведь обещал.