Содержание месяца Август 2008 г.

12
Авг 08

Радужные цвета Sandy Hook

  Debeerz, город    Нью-Йорк

Островок Sandy Hook – «Песчаный крюк» или «коса», кому как нравится, – замечательное место для отдыха. Об этом мне говорила моя сотрудница-чешка. Несколько песчаных пляжей, голубой океан, отсутствие автомобилей, увлекательная поездка на речном катере. 40 минут – и вы в месте, где на пару часов можно забыть обо всем.

Стоя в очереди за билетами на катер мы заметили большое количество разнокалиберных мужчин в возрасте от 18 до 70 лет. Они стояли парами, по трое, вчетвером. У многих я заметил значки с изображением Обамы.

На катере мужчины обнимались, оказывали друг другу знаки внимания, и вообще стало понятно, что большинство из тех, кто ездит на Sandy Hook, предпочитают «нетрадиционные» отношения.

На острове нас встретили желтые школьные автобусы, которые и отвезли толпу людей на близлежащий пляж. Жаль, что мы тогда не знали, что пляж нудистский. Не буду описывать наше удивление, недоумение, отвращение. И тогда я понял, что за Обаму будет голосовать не только «черная», но, наверняка, и вся «голубая» Америка.

Вкратце: ,

7
Авг 08

Он не туркмен, он киргиз

  Zhik, город    Маскав

В самом центре Москвы стоит странный памятник. На Чистых прудах среди скамеек, ворон, гуляющей молодежи с пивными бутылками, музыкантами, поющими за просто так, детьми с игрушками, выставкой фотографий под открытым небом, туристов с фотоаппаратами сидит народный акын всего Казахстана, поэт, общественный деятель, создатель казахской литературы, и наконец, просто реформатор Абай Кунанабаев.

Пару лет назад, когда Абая только ставили, маскавская общественность недоумевала. Старушки с близлежащих домов причитали, что они не понимают, кто такой Абай и что он сделал, и вообще почему скульптуру с монгольским разрезом глаз ставят в самом центре маскавской мекки. Объяснения были: совсем напротив расположилось казахское посольство, заняв почти весь блок. Однако странный памятник не переставал удивлять горожан и гостей столицы. Однажды напротив народного акына стоял человек прилично выпивший, с потрепанной прической, курткой одетой наизнанку и грязными штанами. Качаясь, он смотрел Абаю прямо в глаза и долго силился понять, что это такое. Что делает скульптура, явно не европейского профиля здесь, и кто это вообще?

В этот раз, на Абая смотрел я, когда мимо проходили две женщины:

— Слушай, — спросила одна у другой, указывая на странный памятник, — как этого туркмена зовут? Все время забываю.
— Он не туркмен, — важно пояснила та, — он киргиз.

Я посмотрел Абаю в глаза:

— Он не туркмен, он киргиз. Да какая разница! — тихо повторил я и пошел прочь.

Вкратце: ,