Содержание месяца Июнь 2009 г.

25
Июн 09

Мои 50 звезд

  Debeerz, город    Душанбе

С ней он познакомился в «американском культурном центре». Он тогда работал там, помогал адаптироваться школьникам по обмену, которые проучились год в США, вернулись на родину и никак не могли приспособиться к своей старой жизни. Они сетовали на то, что в кране нет горячей воды, что люди здесь не принимают душ каждый день, что им так трудно общаться с родственниками и сверстниками. Он устраивал для них собрания с пиццой и кока-колой, с просмотром комедий на английском языке, с обсуждением «насущных» проблем американского и здешнего общества.

От нее всегда веяло какой-то свежестью. С первой же встречи он стал думать о ней. Ему нравилось, что она мыслит не так как все остальные девушки. Они подружились — он рассказывал ей обо всех своих похождениях, обсуждал своих друзей, анализировал их и свои поступки. Она стала для него кем-то вроде психоаналитика.

Позже он с удивлением узнал, что она влюбилась в него с первого взгляда. Они стали встречаться, он был у нее первым. А потом она уехала. Вернулась в Штаты. Правда регулярно приезжала каждое лето.

— Ты говоришь, в Москву. А ты ведь сама не хочешь туда.
— Да, но из-за тебя я согласна.
— Может быть нам стоит остановиться прямо сейчас.
— О чем ты? Я не понимаю.
— Мне надоело ждать тебя здесь. 10 месяцев в году я жду тебя. Так не может продолжаться!
— Я начинаю ждать тебя с того момента когда сажусь в самолет, летящий в Штаты. Я тоже страдаю!
— Все! Садись в такси и уезжай!
— Нет, я не поеду!
— Садись, я сказал!
— Раз ты этого хочешь...

То лето стало для них последним.

12
Июн 09

Краснодар

  Debeerz, город    Нью-Йорк

Счастье как будто в кармане
Но писатели врут
И скучает мой друг в Краснодаре
И не пьёт — там не пьют

Я и здесь скучаю не меньше
Я и здесь мог не пить
Но обманчиво счастье забрезжит
Снова хочется жить

Я пробовал сжигать, но не сгорают
Мои мосты
Всё так же мы боимся расстояний
И высоты

Слышу голос в тумане
Сообщение ТАСС
Президент США заявляет
Спутник прибыл на Марс

Что нам Марс, да лучше бы взяли
У меня интервью
Как скучает мой друг в Краснодаре
И не пьёт — а я пью

Я пробовал сжигать, но не сгорают
Мои мосты
Всё так же мы боимся расстояний
И высоты

© Смысловые галлюцинации, 2005

11
Июн 09

Femme Fatale 2

  Debeerz, город    Душанбе

Они оба знали, что так продолжаться не может. Устроенный ею прощальный вечер на квартире подруги сразу не удался. Разговор не клеился – он уже был где-то далеко, а она все еще пыталась найти крючочки, чтобы хоть как-то зацепиться за него.

О том, что он уезжает было оговорено давно. Но она все еще надеялась на его возвращение. Именно для этого и был устроен этот вечер. Либо вернет его назад, либо простится навсегда.

Всегда рассыпающийся в комплиментах, сегодня он был скуп на слова. Даже порыв страсти, захлестнувший их обоих в сумерках, не сумел растопить его сердце. Она просила его не уходить, остаться здесь, прожить с ней последние часы этого дня, но он был неумолим.

Его уже тянуло в новый город, на новую землю. Он стремился поскорей оказаться среди незнакомых и поэтому интересных людей. Его влекли новые возможности, новые желания.

Уже после того, как он вдоволь вкусил щедрот нового мира и вернулся в свой старый пыльный город, его стало посещать чувство невосполнимой утраты. Давно забытое щемящее чувство.

11
Июн 09

Hairspray

  Debeerz, город    Нью-Йорк

Зашел как-то среди моих коллег разговор о том, насколько американцы – открытая для эмоций нация. Смеются, когда смешно, плачут, когда грустно. И как будто только они это могут.

Все началось с обсуждения мюзикла «Hairspray», на который сходила одна из наших коллег. Ее буквально умиляла реакция жителей среднего Запада, которые попали под энергетику певцов-танцоров из мюзикла.

— Вот они на месте сидеть не могли, всему смеются, улыбаются, прямо светятся все! По-моему, «наши» так не умеют.
— Ну, «наши», по крайней мере, не смеются по поводу всего, что происходит на сцене, — отвечала ей другая моя коллега. — Однажды я видела, как некоторые американцы улыбались во время очень печальной оперной арии. И улыбались они не от того, что прониклись чувством, а от того, что не совсем понимали, что происходит на сцене, и пытались себя оградить от этого тяжелого для восприятия момента.

На мюзиклы и оперы в Нью-Йорке я не ходил, но вдруг вспомнил, как в кино, во время страшных или напряженных сцен по залу носятся короткие смешки. Так «открытая для эмоций» нация «спускает пар», пытаясь не пугаться сильно или не задумываться глубоко о происходящем на экране.

«Эмоциональная незрелость» – объявила свой диагноз-приговор коллега, рассуждавшая об опере. Я был поражен точностью и емкостью формулировки, которую вот уже на протяжении полутора лет пытался выдумать сам.