Мимо ржавчины рваных бортов, открытых настежь люков, полустертых надписей на кормах. Все здесь веяло смертью, заброшенностью, разложением. Мутная вода по колено, вялое течение, холод тишины. Огромные остовы танкеров, некогда перевозивших «черное золото» теперь лежали здесь вповалку, друг на друге, как стая морских котиков, застигнутая врасплох оглушающим взрывом.

И не было конца этому кладбищу. Я удивленно озирался по сторонам, стоя в холодной и вязкой жиже. Вдыхал запах разложения, опасливо косясь на изорванные торпедами борта танкеров. Казалось, стоит повернуться спиной к такой дыре, и в ее глубине сверкнут сотни глаз омерзительных обитателей этого мрачного могильника.

Мы долго и трудно двигались вперед, пока не достигли островка среди мертвых кораблей. На островке, запорошенный снегом, стоял одинокий одноэтажный деревянный барак, растянувшийся по всей вертикали суши.

Несмотря на снег, барак выглядел так, как будто его только что оставили. Как будто, жители только что выбежали на крик, звон колоколов, вой сирены, свист снарядов, а вернуться забыли. В многочисленных комнатах стояли столы, стулья, были постелены половики, висели занавески.

— Здесь и останемся. А дыру в потолке можно починить. Да и печку тоже. По-крайней мере, тут нас никто не найдет. Здесь мы в безопасности…