— Ну куда ты едешь! Итить твою за ногу! — Матерится Дроздов, — не видишь что ли, — они тебе дорогу уступают. Чего ты стоишь? Кого ждешь? Какой там знак был?
— Главная дорога, — говорю я.
— Ну! А чего стоишь? Чего пропускаешь? Значить, преимущественное движение, нахрен ётить!
— Так я… — не успел закончить я.
— Я… я… Головка от гвоздя! Вот так вы все ездите, не знаю прямо.

Я понимаю Дроздова. Ему уже, наверное, надоело разъяснять всем «чайникам», что ПДД — это правила дорожного движения, и что теорию нужно учить, а не ездить как попало. Дроздов — усатый пожилой инструктор, для которого крутить баранку — все равно, что съесть бублик.

— Ну зачем ты включил поворотник? Я тебе говорил?
— Так я думал, что нам на площадку… — оправдываюсь я.
— О-о! Думал он! А еще чего ты думаешь?
— Я больше не буду, — говорю я.
— Я тебе сказал, — и тут же злится и бьет меня по рукам. — Мнять, куда руку! Убери говорю, придумал еще чего, — передачи он переключает! Ну-у, молодежь пошла!.. Это что за район?
— Не знаю.
— Ты где живешь?! Я и то тут все знаю. Вот видишь, — торговый центр «Москва», Марьино. Дорого тут, черт меня раздери. О-о, ну-ка притормози, — это он вывеску увидел: «Литые диски».
…
— Ну куда она пошла! Тьфу! — и показал кукиш Лексусу, проезжающему по левой полосе, — дура, черт! Вот все вы так ездите!

У стоп-линии мы остановились. Остановился и Лексус. Дроздов лихорадочно начал откручивать стекло добитого Жигули и нецензурно орать на Лексус. Девушка в Лексусе с дорогим мобильным телефоном в руке что-то сказала, и Дроздов снова выругался, но через секунду уже все позабыл:

— У тебя какая машина? Вот эта вот?! — И показал на проходящий мимо Мерседес.
— Да нет, у меня вообще-то ее нет. Мне и ездить-то некуда. Это я так, — виновато сказал я.
— Так он. Тоже мне нашелся. Ты же забудешь все. Не-е-т, значится так, — возьмешь Жигуль за пятьсот долларов и катайся. Чего это я тебя учу тогда? Встанешь в шесть утра и катайся. Кр-а-сот-а! — Пропел Дроздов, представляя как это здорово кататься по улицам, когда никого нет. Ну уж если там… да черт с тобой! — бери Лексус, если хочешь, — и тут же отвлекся, — на дороге перевернулся черный автомобиль. — Воно как! Ты посмотри! Ну посмотри же! Вот что бывает. Правила не учат. Теперь уже поздно...
…
— О! Это моя бабка звонит, — подмигнул мне Дроздов, вытаскивая мобильный телефон, — ты давай, не отвлекайся, смотри на дорогу. — Да нет. Да. Да. Да не корми ты его больше. — Положил трубу и повернулся ко мне, — ты когда-нибудь разводил кроликов?
— Да нет, — грустно сказал я.
— Эх, черт знает что, — грустно сказал он. — Померла моя крольчиха. Серая была. Это мне бабка с фазенды звонила. У меня фазенда в ста пятидесяти километрах. Пруд, огород, — красота! — Растянул он слово «красота». — Ну ладно, ты там не дергай. Понял? — Сделал он ударение на второй слог и, не дожидаясь ответа, сказал, — да, понял, понял, — снова на второй слог, и рассмеялся.