— Алло, скорая? Да, гм… — Не успел произнести сержант, как заурчала рация: «Пятый, пятый, ну что там?». — Минуточку, — произнес сержант в телефонную трубку и поднес рацию к лицу. – Сейчас Иваныч, звоню. Да это скорая? Пришлите доктора и, — замялся сержант, — и катафалк. Не знаю, не дышит. Ну откуда мне знать, это вам должно быть виднее.

Две женщины-библиотекари затаили дыхание и вопросительно посмотрели на сержанта, который зашел в библиотеку позвонить.

— Господи, что случилось? — выговорила Оксана Владимировна. — Это у нее табличка такая была на груди, означавшая имя обладательницы.

— Да человек умер, — грустно сказал сержант, — бомж, наверное. Документов нету, жильцы говорят, что в подъезде жил. Да ну все это. — и с горечью снял фуражку.

Прошло несколько минут, Оксана грустно смотрела мне в глаза и записывала книги. Покойник — это не к добру, да еще под конец рабочего дня. Наверное, будет что рассказать за ужином. Ведь не многое случается в скучной комнатушке маленькой библиотеки. Грустно как-то и нелепо перевелся ее разговор со своей коллегой, которая сидела рядом. Она говорила про косметику и что самый лучший запах — полынь. Без сомнений — он лучший. А вот дочка ее так почему-то не считает. Ей нравится роза.

Через несколько минут в библиотеке стояли две женщины в синих штанах с докторской «слушалкой сердца» и снова просили телефон:

— Света, человек умер. Мы его занесли. Уже трупные пятна есть. С утра умер. Милиция засвидетельствовала. Они же и сообщили. Не знаю кто такой. Бомж, говорят соседи, квартирку пропил, хотя одет прилично, сразу и не скажешь. Сердце остановилось. Просто остановилось, ну не знаю, на месте патологоанатом решит…

Перед зданием стояли «скорая» и грустный сержант. Я прошел мимо, и очень захотелось посмотреть в окно белой машины. Там лежал человек. Он не успел попрощаться…